Альковные секреты шеф-поваров - Страница 54

— Не стоит благодарности.— Де Фретэ заносчиво вскинул подбородок.— Джентльмены, я должен вас покинуть. Улетаю в солнечную Испанию.

— На отдых?— спросил Фой.

— Увы! Снимать очередное шоу. Двадцать восьмого я вернусь — и в кругу друзей отпраздную день рождения. Приглашаю вас присоединиться.

Фой и Скиннер синхронно кивнули. Де Фретэ откланялся.

Может, он в юности был тощим, как и я? А потом постарел и раздулся?

Скиннеру хотелось задержать де Фретэ, расспросить его о таверне «Архангел», о Сэнди Каннингам-Блайте, об американском поваре, с которым он стажировался, а главное — о Беверли. Но вино уже шумело в голове, и на первый план, отодвинув остальные желания, выступила острая жажда праздника. А что, повод у него был! К тому же расплачивался теперь Кибби.

Этот фантастический расклад, конечно, долго не продлится. Рано или поздно все вернется в норму. Значит, надо пользоваться, пока есть возможность. Сейчас ты у меня попляшешь, крыса вонючая!

Фой заграбастал бутылку бургундского и лукаво подмигнул.

— Ну что, Дэнни? Ты же у нас красного не пьешь? Скиннер ухмыльнулся и выдвинул вперед пустой бокал.

— Сегодня сделаем исключение.

В субботу утром Кен Рэдден постучал в дверь Кибби. Джойс отворила — и с тревогой посмотрела сперва на него, потом на стоящий у обочины микроавтобус, из окон которого выглядывали молодые радостные лица.

— Мистер Рэдден… Видите ли, Брайан…

Брайан Кибби появился в дверях: его глаза были налиты кровью, лицо опухло.

— Что, повеселился вчера?— спросил Кен, принюхиваясь к плывущим из дома запахам кухни и уборки.

— Да нет… я дома был… Не ходил никуда…— Сердце Кибби оборвалось при виде микроавтобуса.— Я… вирус подхватил. Мы у доктора вчера были.

Ну конечно! Поход в Гленши… Как я мог забыть?

— Да, были у доктора,— скорбно подтвердила Джойс.

— В общем… какая-то странная болезнь, простуда,— мямлил Кибби, с беспокойным отчаянием поглядывая на окна автобуса: шустрый Ангус Хетэрхил, разумеется, сидел рядом с Люси.

— Ну что ж!— энергично сказал Кен Рэдден.— Увидимся, когда поправишься.

О поправке, однако, речь пока не шла. На протяжении следующих трех недель Брайан Кибби только и делал, что болтался по разномастным больницам. Вертелась бесконечная карусель белых халатов, озабоченных лиц, мудреных анализов… Диагнозы ставились самые невообразимые: неизвестный вирус, болезнь Крона, редкая форма рака, метаболические расстройства, даже шизофрения. На самом деле медицина просто зашла в тупик.

И все-таки Кибби отказывался сдаваться. Он упорно посещал спортзал — превозмогая слабость, работал с гантелями, чтобы укрепить организм. Усилия не пропали даром: он начал заметно прибавлять в весе. Вначале это его воодушевило — прощай, ненавистная худоба!.. Увы, вскоре стало безнадежно очевидно, что масса прибывает не за счет мускулов, а за счет жира.

Кибби штудировал дневники отца не менее скрупулезно, чем это делала Джойс, хотя и не так открыто — он по-прежнему не хотел, чтобы их прочла сестра. Кэролайн тем временем пила практически ежедневно, становясь от этого замкнутой и угрюмой, под стать абсолютно трезвому брату. Болезнь, однако, сделала Кибби эгоистом: он почти не интересовался поведением сестры.

В дверь постучали; Брайан с трудом поднялся и отпер замок — только чтобы увидеть спины двух убегающих со смехом мальчишек.

Вот же хулиганы…

Он вздохнул и вернулся к прерванному чтению. Дневники Кита Кибби, помимо признаний в любви, содержали педантичные разборы прочитанных книг. Для Брайана это было открытием: он понятия не имел об отцовском увлечении литературой. Наиболее пространных отзывов удостоились «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда и «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Луиса Стивенсона. Брайан между тем ни разу не видел отца читающим что-либо, кроме вечерней газеты. Видимо, в силу неясных причин Кит Кибби не хотел посвящать семью в эту часть своей жизни.

Брайан принялся было читать упомянутые в дневниках романы, однако не смог осилить ни одного: истории казались ему сухими и мрачными, навевали головную боль. Он вернулся к любимым видеоиграм, а спортзал забросил — слишком утомительно, да и бесполезно.

Однажды вечером Брайан сидел в кресле в гостиной, сипло дыша. Они с матерью смотрели сериал «Улица Коронации». Каждый хриплый вздох сына ножом вонзался в сердце Джойс. Она покосилась на него с усталым сочувствием.

— Ты ведь не стал бы от меня скрывать, что пьешь? А, сынок?

— Конечно, не стал бы, ма!— простонал Брайан в отчаянии.— Я не пью, сколько можно повторять! Когда мне пить? Я целый день или на работе, или по больницам мотаюсь.

— Прости, сынок,— вздохнула Джойс. Ее беспокойство было объяснимо: она уже несколько раз замечала, что от дочери пахнет спиртным.— Я просто хотела… Ты всегда можешь мне довериться.

— Да, ма, я знаю,— мягко ответил Кибби. И после минутного молчания сказал: — Знаешь, эти американцы, которые к нам приходят… ну, миссионеры…

— Да, Элдэр Клинтон и Элдэр Эллен. Они из Техаса, от Новой церкви апостолов Христовых. Такие милые молодые люди!— Джойс улыбнулась.— Я им, правда, сразу заявила, что обратить меня не удастся.

— Им ведь запрещается пить, да? Ну и это… с девушками…

— Верно, они совсем не пьют! А про остальное даже речи нет… Пока не женятся, конечно,— вдохновенно сказала Джойс. Она полагала «Современную Библию» чушью, а ее авторов — еретиками и лжепророками, однако жесткий моральный кодекс последователей Новой церкви не мог не заслуживать уважения.